Kashin Kashin Kashin

История нашей страны сложилась так, что прежняя русская цивилизация была погребена в лихолетье революции и гражданской войны, оставив после себя контуры страны, исторические документы и архитектурные памятники. Нынешняя российская цивилизация была рождена в страшной катастрофе 1941-1942 года. Ее ценности были выкованы на полях под Москвой и на последних метрах у Волги. Именно в тех битвах, в которых практически никто и не выжил, возникла советская, ныне ставшая российской, цивилизация. Ее основным символом стало знамя Победы над Рейхстагом. И День 9 мая.

http://www.regnum.ru/news/1234653.html

Оказывается (сейчас выяснил, во время очередного мультпросмотра) у Чипа и Дейла в конце сороковых была вот такая телка бурундук - Клэрис, которая пела в ресторане и за которой они оба одновременно ухаживали. Кончилось все тем, что они оба собрались ее поцеловать, а она пригнулась, и чуваки поцеловали друг друга. Вообще Чип и Дейл - история совершенно гейская. Живут вместе, спят под одним одеялом, постоянно обнимаются и т.п. Интересно, так ли это воспринимали современники.

http://a-chubais.livejournal.com/profile

В посмертной судьбе Андрея Сахарова сильнее всего впечатляет такое противоречие: с одной стороны, великолепная, совершенно голливудская история человека из имперской суперэлиты, добровольно отказавшегося от своего статуса, ставшего борцом и революционером и добившегося на этом пути не менее впечатляющего успеха, чем «в прошлой жизни» (Нобелевская премия мира всё-таки перевешивает три звезды Героя Социалистического Труда, да и те звёзды Сахарову в конце жизни государство вернуло); с другой – сегодня Сахаров – культовая личность для немногочисленной и, скажем осторожно, не формирующей идейного мейнстрима либеральной общественности, – человек, именем которого назван «музей и общественный центр» с какими-то совсем неприличными сектантскими посиделками. В Москве есть ещё проспект Академика Сахарова (академический титул в топониме можно трактовать как знак признания именно «водородной», а не какой-то другой части его биографии), а на доме, в котором жил учёный, висит мемориальная доска с одолженной у Державина надгробной надписью для Суворова: «Здесь жил Сахаров». Наверняка я что-то столь же незначительное упустил, но, если навскидку, нет никаких серьёзных свидетельств тому, что Сахаров для сегодняшней России что-то значит.
Когда в 1989 году Андрей Сахаров умер, едва ли кто-то мог подумать, что всё закончится именно так. Культ личности среди сторонников, ненависть среди противников (заголовок «Разгул сахаровщины» в антиперестроечном журнале «Молодая гвардия» – это, в общем, тоже признание) – о чём точно никто не думал, так это о забвении. Но забвение всё-таки случилось. Даже в блогах, которые сейчас принято считать самым точным индикатором общественных настроений, в день памяти Сахарова оживлённее всего обсуждают, бил ли академик морду историку Яковлеву, нахамившему Елене Боннэр в своей книге «ЦРУ против СССР».
Наверное, всё могло быть иначе, то есть, конечно, вряд ли Сахаров стал бы для постсоветской России новым Лениным (в этом случае Борису Ельцину пришлось бы становиться Сталиным), но ключевой фигурой новой национальной мифологии он, конечно, мог бы стать. Мог бы – если бы появилась сама мифология. Если бы параллельно с либерализацией цен, приватизацией и политическими противостояниями новая российская власть прямо тогда, в 1991-1992 годах, озаботилась тем, чтобы сформулировать ценности и исторические приоритеты нового государства. Если бы демократы, пришедшие к власти, внятно (да хотя бы в школьном учебнике истории) назвали бы себя наследниками Сахарова и Солженицына, советских диссидентов, новочеркасских повстанцев, узников ГУЛАГа и прочих персонажей этого, в общем, понятного смыслового ряда.
Тогда, очевидно, это казалось неважным. К 1995–1996 годам (давайте будем считать рубежной точкой «Старые песни о главном») неважность стала необратимой. К 2009 году всё пришло к строчке из сталинского гимна на метро «Курская» и к обновлённым «Рабочему и колхознице», символизирующим, как говорит мэр Лужков, «стремительное движение государства вверх». В таком стремлении места для Сахарова, очевидно, нет, и это главное, что можно сказать в связи с 20-летием со дня смерти академика.

http://www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/publications/articles/article0368.html